Звериные Истории

Предисловие редакции. Мы получили чудесные истории от наших постоянных авторов - Александры Бутовой и Алены Малиновской. Одна была в виде рассказа, вторая - небольшой фоторепортаж. Немного подумав, мы решили объединить истории и картинки в одну страничку!

Фотографии Алены Малиновской
Кликните на фото, чтобы его увеличить.

Александра Бутова:
"Мы с тобой одной крови, ты и я..."

С детства меня окружает зверье, такая уж моя судьба. Иногда я даже думаю, что и человеком-то родилась по ошибке, настолько лучше я понимаю всяческую животину. Впрочем, как и они меня. Началось все с самого раннего детства.

Когда я была совсем маленькой, моей няней была наша собака Альма. История всего ее появления у нас - случай совершенно особый. Мой отец после войны работал в питомнике служебного собаководства "собачьим" переводчиком. Дело в том, что из Германии привезли тогда много породистых собак, в основном немецких овчарок. Как извество, овчарки - одни из умнейших животных и, практически, все понимают. Ну, так вот, они и понимали - по-немецки, разумеется. Мой отец был очень образованным и интеллигентным человеком, знавшим несколько языков. Животных он тоже очень любил, это у нас фамильное. Так получилось, что он и стал тем звеном, которое помогло трофейным овчаркам акклиматизироваться на советской земле. Он переводил им команды и помогал понимать русский язык, разговаривая с ними по-немецки и по-русски. Располагался питомник на окраине небольшого города, где мои родители нашли друг друга после военной разлуки, да так и остались там на какое-то время. Густой кавказский лес был совсем недалеко.

Однажды осенью одна из собак, сука, подкопав ограду питомника вырвалась на волю и убежала в лес. Ее долго искали, но так и не нашли. Каково же было удивление всех работиков питомника, когда весной беглянка вернулась сама, и не только сама, но и привела с собой двух детенышей. В отцы своим детям овчарка выбрала лиса (вот уж, неисповедимы пути любви, что у людей, что у зверей!), и щенки получились разные: один - настоящий овчарик, а вторая, девочка - вылитая лисичка, рыжая, в подпалинах, с пушистым хвостом.

Возвращенцев поставили на довольствие, но щенок-лисичка, которую назвали Альмой, вскоре заболела щитовкой. Это ужасное кожное заболевание, когда тело животного покрывается толстыми корками коросты. Так как щенок считался беспородным, руководство питомника постановило его "списать". Понятно, что это ознаает на нормальном языке? Да-да, именно так, ликвидировать. Отец мой упросил начальство, составили акт о списании, но щенка отец принес домой. Коллеги посчитали его, мягко сказать, не совсем нормальным, так как в этот момент до моего рождения оставалось совсем немного времени. А тут больное животное! Но отец и мать возились с Альмой, лечили ее у лучших ветеринаров и вылечили.

Потом родилась я, и мы с Альмой росли вместе. Альма выросла в красивейшую лисичку-сестричку, только была немного крупнее лисы, а ум и преданность ей достались от матери-овчарки. Когда я подросла настолько, что начала ползать и пытаться ходить, отец и мать, уходя на работу, оставляли меня на попечение Альмочки. Мне повязывали на живот полотенце, так, чтобы сзади торчали концы, достаточно длинные, чтобы можно было ухватиться за них зубами, стелили на пол овчинную шубу мехом вверх, на шубу клались игрушки и я. "Альма, сторожи Альку!", - говорил отец, и уходить можно было совершенно спокойно. Альма смотрела за мной не хуже любой няньки, и, если я пыталась уползти дальше шубы, брала меня за концы полотенца и приносила обратно на середину. Если я плакала, она играла со мной, а в случае моего категорического неповиновения, - рычала и ставила шерсть на спине, пугая. Однако пышный рыжий хвост всегда дружелюбно вилял из стороны в сторону, как бы говоря, что все это невсерьез. Когда приходило время обеда, и часы били один раз, Альма запрыгивала на кухонную табуретку и аккуратно брала из кастрюльки с горячей водой бутылочку с моим питанием, а затем несла мне. Если я не хотела есть, Альма садилась рядом и начинала на меня тихонко гавкать, убеждая, что поесть-то надо. А иногда приносила свою косточку и ложилась рядом, зажав ее между лап, - давай обедать вместе. Очень часто мы с ней так и засыпали после еды, на шубе, в обнимку.

Объектом воспитания у Альмы была не только я, но и наш кот. Когда родители уставали от его беспутного шлянья, а он продолжал уныло мявкать у двери, принуждая выпустить его, а иначе, мол, котовое сердце разорвется от невысказанных чувств, мама говорила: "Альма, взять кота!" Альма подбегала к двери, очень осторожно, почти одними губами, чтобы не причинить коту боль, брала его за шиворот и несла к маме на колени. Тело котищи висело, как дичь у охотничьей собаки, но он ни разу не вцепился в собачью морду, отстаивая свою свободу и независимость. Положив друга на мамины колени, Альма садилась рядом и "произносила" целую воспитательную речь в адрес кота, которая заканчивалась ее звонким "Аф!"

Неприятности из-за Альмы случались, когда мама брала ее с собой в продуктовый магазин. Лисья кровь проявлялась в ней в двух случаях: она очень любила копать норы и еще больше - воровать. Сколько родители заплатили за украденных и задушенных соседских кур! А в магазине она так и норовила стащить что-нибудь с прилавка. В то время в продуктовых магазинах колбаса часто лежала прямо на прилавке, на подносах. Как она умудрялась это проделывать на глазах продавщицы и покупателей - не знает никто, но из магазина она всегда уходила с добычей, которую мама обнаруживала уже на улице. Приходилось возвращаться, извиняться и платить. А намордник эта свободолюбюивая лисья морда не переносила, сдирала его лапами и потом разгрызала на кусочки.

Вот так, с собачьей лисички Альмочки и беспутного кота Василька и началась моя жизнь среди зверей. За всю мою жизнь ни одна, даже самая злая цепная собака не укусила меня. Удивлялись даже хозяева собак, которые убеждали, что их пес никого к себе не подпускает. Но, очевидно, срабатывал древний закон: "Мы с тобой одной крови, ты и я", звери чувствовали мою способность понимать и любить их и отвечали мне тем же.

Алена Малиновская:
Привет от подмосковных котов - флоридским!

Насмотревшись на Джимми Картера, посылаю фотки наших дачных котов. Они у нас приходящие, бродят по участку, возмущаются, когда родители отгоняют их от грядок, и от подкормки, естесственно, не отказываются.

Белый приходил ещё в прошлом году. Точнее, его приводила мама-кошка вместе с ещё 2-мя братишками, видимо, тихо надеясь, что мы хоть кого-нибудь из отпрысков заберём. Но содержание кота в однокомнатной квартире, особенно, когда большую часть времени никого нет дома, я считаю издевательством над животным, поэтому кукушаче-кошачий план не выгорел. И вот один из тех котят в этом году заявился сам и считает себя хозяином всего. Меня он заинтересовал тем, что у него глаза разного цвета - один карий, а другой голубой.

А серого и пушистого подкинули соседи, с вопросом: "А это не ваш котёнок?" Он побегал немного по участку и убежал искать счастья в другом месте. У него уши пушистые, но поскольку я приезжала только на неделю, он так и остался гулять сам по себе. Мама сказала, что он потом ещё раз приходил или просто мимо проходил.

В общем, это такой привет от подмосковных котов флоридским.

Александра Бутова:

ФОКС и ДРУГИЕ

В течение всей моей жизни много всяких животных, в основном, кошек и собак перебывало в моем доме. Некоторые появлялись на время, я их спасала, выхаживала и старалась найти им хороших хозяев, другие же так и оставались насовсем. Про всех не расскажешь, да и не все интересно. Один мой знакомый как-то сказал: "Ну, старые девы и хвосты в доме, это понятно, но у тебя-то?" Да, у меня было два мужа и двое детей, но это нисколько не повлияло на мои отношения с животным и растительным миром, так как это мои истинные природные чувства к живому, а не сублимация нереализованных отношений.

Сейчас у меня в доме живет кот Фокс.Он уже немолод, ему исполнилось десять лет.

Появился он у нас в качестве подарка для дочери. В то время моя старшенькая с мужем и двухлетним сыном жила вместе с нами. В день своего рождения она с мальчиками - мужем и сыном, пошли в кафе, отметить это событие в своем узком кругу. В это время к нам пришли их друзья, муж с женой, оба медики, работники "Скорой помощи". С собой они принесли небольшую плетеную корзиночку, в которой лежало что-то, накрытое белой вышитой салфеточкой, а сверху - три белые розочки. Ну, я поставила все это на кухне на стол, а сама начала угощать гостей кофе-тортиком и занимать их разговорами до прихода своих. Так как никакого движения в корзинке не наблюдалось, мне и в голову не могло придти, что там лежат не конфеты или коробочка с подарочком, а что-то, вернее, кто-то..

Через какое-то время вернулись дети, и я, с чувством выполненного долга, удалилась в свою комнату. Минут через пять залетает моя дочка ко мне и говорит: "А знаешь ли ты, что в корзинке лежало?? Вот, подарок!" И протягивает мне крошечного котенка, рыженького, с белой манишкой и носочками. Насчастный, еле живой, котишка, которому было от силы три недели. Оказывается, друзья-медики, купив его на базаре, решили, что нести в дом, где есть маленький ребенок, такого "грязного" зверя нельзя. Они его выкупали, как выяснилось потом, налив ему воды в ушки, и простерилизовали под кварцевой лампой (!). Честно говоря, я ужасно расстроилась, чуть не заплакала. Дело в том, что незадолго перед этим мы потеряли одного за другим двух питомцев, и я очередной раз сказала, что, мол, никогда, никого и ни за что больше... Ну, кто сам пережил утрату четвероногого друга, знает цену этим клятвам. А тут такой задохлик! Честно говоря, думала, что не выживет..

Ну, ничего. Выходила и этого. Пришлось долго лечить ушки и воспаление легких, спало это несчастное дитя между мной и мужем, пытаясь сосать мою ночнушку, а мы боялись лишний раз ночью повернуться в кровати, чтобы нечаянно не придавить "ребенка". В общем, хлопот было достаточно. Потом дети переехали в свою квартиру, а Фокс, так назвали кота, живет у меня до сих пор. Вырос большой, наглый рыжий котище, который чувствует себя в доме полным хозяином. Шеф, одним словом.

По утрам ходит с мужем в ванную - бриться. То-есть, муж бреется, а этому чудовищу нужно помыть мордочку и лапы, а потом долго расчесывать кошачьей щеткой, приговаривая, какие чудесные бачки, шейка, манишка, спинка, штанишки и хвостик. Дойдя до хвостика, ему становится щекотно, да и вообще котовый хвост - это святое место, после этого он лупит меня или мужа (в зависимости от того, кто чешет) лапой и гордо удаляется на кухню, завтракать.

Наскоро перекусив, Фокс удаляется и ждет, когда будем завтракать мы. Моя задача, собрав завтрак, громко позвать "Коты!". Тогда рыжее чудовище идет к мужу, где бы тот ни находился в этот момент, и в голос зовет его на кухню, объясняя по дороге, что, мол, хозяйка-то есть позвала, чего тормозишь? После этого наше семейство может приступать к еде. Это наш утренний ритуал.

После завтрака наступает час общения с природой. Сидя у кухонного окна, старший хозяин наблюдает за птицами, прилетающими к нам подкормиться - мы живем на последнем этаже девятиэтажного дома, на чердаке которого обитают птицы: воробьи, вороны и голуби..

Воробьиное семейство живет тут много лет. Сначала парочка воробьев жила под нами, на восьмом этаже, в отверстии от "холодного" шкафа, которыми были оснащены наши кухни. Потом, когда шкафы эти жильцы посносили, а отверстия заделали, птицы переселились под крышу. Соседа, который жил тогда на восьмом этаже, звали Павел, Паша. Он был небольшого роста, вздорный и шумный мужичок, вечно ссорящийся со своей женой, сам напоминающий воробья. Так мы и назвали нашего пернатого соседа - Пашка.

Сейчас, конечно, это уже бог знает какое поколение пашкиного потомства, однако, по привычке, главаря этой стаи мы все равно зовем Пашкой. Зимой, весной и осенью они с супругой-воробьихой Варькой прилетают сами, а летом, когда подрастают их птенцы, вся стайка слетается на угощение, которое я им выкладываю на подоконник.

Этот выводок даже трудно назвать гостями, так органично вписались эти в наш ежедневный быт. Даже Фокс, наблюдая за ними, не особенно реагирует на их галдеж, разве что уж когда желтоклювый молодняк совсем распоясывается.

Две пары ворон, также обитающие на чердаке, очень любят сидеть на крыше, на спутниковой антенне, важно озирая окресности и выглядывая, где и чем можно разжиться поесть. Едят эти директора крыши, практически, все подряд. Так что все, что остается у меня недоеденого или залежалого в холодильнике, отправляется им на прокорм. "Кар-р-р-рр!!" - и все они тут как тут, на передовых, так сказать, рубежах. С Фоксом у них вооруженный нейтралитет, делают вид, что друг друга не замечают.

Голуби - это особый разговор. Честно говоря, я их недолюбливаю. Жадные, глупые и вовсе не миролюбивые, как принято считать, птицы. По крайней мере, мне неоднократно приходилось наблюдать, как голуби-самцы отчаянно колотят своих подруг, отбирая корм.

Мы с Фоксом их гоняем, чтобы мелкую птицу не объедали, но, увы, тщетно, так как наглые они, как танки. Так что, в результате, они тоже на довольствии находятся, сами себя, так сказать, к кормушке пристроили.

Но самый интересный пернатый гость на моем подоконнике - это большая океанская чайка-олуша. Размах ее крыльев - почти метр, клюв большущий, а глаза голубые и умные. Прилетает она нечасто, в основном, когда на море сильно штормит. Сначала подъедала с подоконника, на котором еле-еле помещается, то, что оставалось от моих постоянных едоков, а потом, когда я стала ее подкармливать тоже, прилетает и ждет.

Посидит-посидит какое-то время и если ничего не обламывается, начинает своим клювищем стучать в окно: "Давай есть, хозяйка!" Когда я подхожу к окну, не улетает, а смотрит своими голубыми глазами прямо на меня. Мы дали ей прозвище Большой, мне почему-то кажется, что это - ОН.

Фокс, как его видит, аж трясется от злости и пытается на него кинуться. Я ему сколько раз говорила, что у Большого клюв размером больше, чем котовая голова, и что если он тюкнет по котовому темечку - конец коту будет, но - увы! Нравится ему большая добыча до невозможности. Так бы и прыгнул, если бы кто его выпустил.

А вообще-то вся эта хвостато-пернатая публика отлично знает, что тут неплохо кормят и не прогоняют. Так и живем в дружном сообществе, помогая друг другу примирить природу и цивилизацию большого города. И это здорово!

Улетел, гад.. Будет знать, кто в этом доме хозяин!