Тропики / Статьи / Путешествия по цветочным местам

Акварель шведской осени

Автор:

Я приехала в Стокгольм осенью. Стоял конец октября и погода, милостиво прощаясь перед долгой северной зимой, стояла, в основном, солнечная. Но север есть север: налетит ветер, пригонит стайку облаков и туч - и готово! Дождик брызжет мелкий, частый, беспросветный.. Еще золотились последние кленовые листья, но, в основном, листва уже пала и запах ее горьковатого осеннего тлена наполнял округу.

Бругманзия Dr. Suess - ангельские трубы
Photo by Donna McDonald-Bailey

Я жила почти за городом, возле большого природного парка, расположенного на берегу, ну, скажем так, залива. Как вам объяснить? Скалистая береговая линия здесь вся изрезана заливами, фиордами, город стоит, практически, на воде, за что и прозван северной Венецией. Так вот, очень часто узкие отроги фиордов, как щупальцы спрута вклиниваются глубоко в берег, образуя почти независимый водоем. Называются такие заливчики "викингами", причем, мне так и не удалось выяснить, то ли древние воины были названы в честь вгрызающихся в землю водных щупальцев, и не отдающих суше лишней пяди, то ли наоборот, заливчики получили свое название от воинственных скандинавских завоевателей. Возле таких водоемов живет масса самых разнообразных птиц: лебеди, северные гуси, цапли и стаи уток самых разнообразных пород. Птицы, практически, почти ручные, они подплывают к гуляющим, явно намекая, что не прочь получить свою долю угощения.

Хага-парк, расположенный по одной стороне викинга, являет собой просто кусок шведского леса. В это время года, кроме кленового золота, медленно слетавшего под ноги, он сверкал ярко-алыми плодами спелого шиповника и боярышника, которые растут там в изобилии. Пахло грибами. Моя дочь, у которой я гостила, сказала, что грибов здесь – видимо-невидимо, шведы едят только искусственно выращенные шампиньоны да еще лисички, регулярно привозимые сюда из Польши, так как, после чернобыльской аварии, кто-то пустил слух, что лисички способствуют выведению радионуклидов из организма. А окрестные леса, полные боровиков, подосиновиков, подберезовиков и маслят, стоят нетронутыми. Дочь регулярно во время прогулок собирает их, ее семья ест их весь сезон, а остатки грибной роскоши они отправляют в морозильник, так что их хватает почти на всю зиму.

Глядя на эту чудесную природу, невольно приходишь к выводу о том, что ничего, ну, абсолютно ничего не было выдумано скандинавскими писателями: вот подросшие "гадкие утята" жмутся к величавой спине белоснежной королевы-матери, вот гуси, с которыми отправился в свое удивительное путешествие маленький Нильс, а вот огромные черные скалы вздымаются, разламывая лесную чащу, кажется – поищи немного и найдешь вход в таинственную пещеру Горного Короля.

На другой стороне викинга, высоко на горе расположен замок-музей Ульриксдаль. Я отправилась туда с надеждой увидеть еще что-нибудь интересное. Дорога была довольно длинной и шла все время в гору. По одну сторону дороги был все тот же лес, сверкающий шиповниковыми бусами, по другую, прилегающую к обрыву, были островки цивилизации: то несколько домиков под красной черепицей, то луг, на котором паслись барашки, а потом – большая конюшня. О том, что конные прогулки здесь не редкость свидетельствовали и кучки лошадиного навоза вдоль дороги. Навоз здесь убирать не принято, считается, что это естественное, экологически чистое загрязнение, полезное для земли шведской. Скандинавы вообще немного помешаны на экологии и здоровом образе жизни.

Иногда вдоль дороги встречался ручеек, почти полностью укрытый опавшими желтыми листьями, из-за чего казался золотистой змейкой, медленно ползущей вдоль заколдованного сонного луга. Не здесь ли отсчитывали придворные барышни поцелуи принцессы и свинопаса?

Colchicum steveni

Но вот, за очередным поворотом, открылся вход в придворный парк. Здесь же была веха цивилизации, возвращавшая из сказки в ХХI век: большое объявление о платном паркинге. Где он располагался, оставалось загадкой, так как ни одной машины видно не было. Впрочем, загадка эта вскоре разрешилась: машин не было, просто потому, что музей оказался закрытым. Парк был разбит цивилизованно, напоминая, скорее, французскую парковую архитектуру, чем английскую. Сначала, неподалеку от входа, я увидела небольшое здание очень необычного вида. Оказалось, что когда-то это был придворный театр, но и сейчас здесь раз в месяц, а в разгар туристического сезона, и чаще, идут представления местного любительского театра.

Пройдя по центральной аллее через парк я вышла к самому замку. Нет, это не был средневековый замок, скорее всего образцом для его постройки был все тот же французский стиль, правда, в весьма миниатюрном исполнении. Четырехэтажное здание с высокими французскими окнами, ненавязчиво украшенное лепниной, газон перед фасадом, фонтан, где-то позади, сквозь дымку виднелись очертания озера. И все закрыто!

Начавший брызгать еще по дороге сюда, мелкий дождик усилился, становилось неуютно и сыро, действительность окутывалась дымкой, расплывалась, грозя изчезнуть вовсе, как в старинной сказке.. В это время меня окликнули. Повернувшись, я увидела человека, который приближался ко мне, возникнув, как бы из ниоткуда. Оказалось, это был владелец маленького кафе, расположенного, буквально, рядом. Как и большинство шведов, он довольно сносно говорил по-английски. Он повел меня, уже изрядно намокшую и замерзшую, в свое заведение. Сделав крепкий кофе и угостив стаканом горячего глинтвейна, Бьорн рассказал, что музей с сентября по апрель закрыт, а сам он работает, так как в кафе нужно заменить водопровод, старый уже совсем древний, а заодно, присматривает за дворцовой оранжереей: поливает, следит за влажностью и температурой. Ну, а кофе, булочки и чего покрепче – всегда к услугам путника в любое время года.

Colchicum autumnale 'Album'
Фото Зверя

Услышав про оранжерею, я оживилась: а вдруг здесь есть что-нибудь интересное не только для меня? Я попросила Бьорна показать мне ее, если можно. Он согласился, но сказал, что нужно немного подождать, пока рабочие закончат возиться с электропроводкой, тогда он включит там полный свет и все мне покажет. "А пока, пейте глинтвейн, грейтесь, а я расскажу вам историю этой оранжереи, да и всего замка".

Давным-давно (ну, чем не начало сказки?), лет эдак двести назад, здесь жил барон Якоб, отличавшийся буйным нравом и весьма жестким характером. В молодости он немало постранствовал по свету, участвовал в разных войнах, и, в качестве трофея одной из них, он привез себе жену – красавицу и умницу. Молодой жене удалось немного смягчить неуемного барона, он осел дома и они зажили более-менее спокойной жизнью. Но недолго длилось баронское счастье. Он рано овдовел и единственной его радостью была подрастающая дочка Ульрика. Для нее и решил старый барон построить новый замок, светлый, открытый солнцу, окруженный прекрасным садом. Для постройки дома барон нанял заморского архитектора, который придумал и построил этот дворец. Но случилось непоправимое: молодой архитектор и юная Ульрика полюбили друг друга.. Дочь открыто призналась отцу в своих чувствах и с фамильной прямотой заявила ему, что хочет выйти за него замуж. Старый барон был взбешен! Причем, его даже не столько волновал явный мезальянс, шведское дворянство не отличается строгой сословной щепетильностью, нет, больше всего его волновало то, что дочь собралась уехать с милым искать счастью по белу свету, помогая ему строить дома, разбивать сады и парки. Потерять свое единственное сокровище барон не желал ни при каких обстоятельствах. Но и обижать дочь не хотел. И тогда хитрый барон Якоб нашел выход.

- Я решил проверить ваши чувства перед тем, как дать окончательное согласие на ваш брак. Ты, юноша, отправишься на родину и вернешся не ранее, чем через пять лет. Если к этому времени, и ты, и Ульрика, все еще будете любить и желать друг друга, вы в моем присутствии обвенчаетесь в нашей церкви.

И Бьoрн показал мне в окно на меленькую церквушку, которая притаилась в тумане за фасадом большого здания. Я ее просто не заметила.

Перед отъездом архитектор показал Ульрике флигель, стоящий отдельно от замка.

- Это оранжерея, - сказал он, - такое место, где растут заморские цветы, за которыми нужен особый уход, иначе они погибнут. Я построил ее специально для тебя и украсил статуями. Будешь ухаживать вместе с садовником за цветами, наблюдать их сезонный ритм жизни, и пять лет пролетят быстро..

И уехал, как было договорено.

Colchicum autumnale hybrid
Фото Зверя

С того времени Ульрика начала проводить в оранжерее все больше и больше времени. Отец выписывал ей с разных концов света всякие диковинные растения, нашел садовника-немца, который знал толк в их разведении и уходе. И потянулись годы. Вот уже пять лет минуло, и десять, и пятнадцать.. Не вернулся к красавице Ульрике ее возлюбленный, никто не знает, что с ним сталось. Многие знатные и богатые женихи сватались за эти годы к девушке, но никто из них не получил ее согласия, а выдавать дочь замуж насильно барон не хотел. А потом... потом не стало и барона. Потянулись одинокие годы одинокой Ульрики, только замечательные растения и прекрасные статуи были ее друзьями и собеседниками. Однажды ей привезли удивительный цветок, который, как ей сказали, назывался "Ангельские трубы". Его крупные розовые цветы и вправду были похожи на трубы, направленные с большого куста в разные стороны. Они, как бы трубили во все концы, призывая обратить на себя внимание. Ульрика была очарована, ей казалось, что розовые трубы зовут ее возлюбленного, посылают ему весточку о том, что она его ждет, все еще ждет... И тогда она велела поставить возле куста большое удобное кресло. Каждый вечер она приходила сюда, взяв с собой какое-нибудь рукоделие, и сидела подле красивых цветов, вдыхая их удивительный сильный аромат, занималась шитьем или вышивкой, а иногда пела, надеясь, что волшебные цветочные трубы донесут ее песнь до чужих стран. Так прошло еще несколько лет. Волосы Ульрики стали совсем серебристыми, но лицо все еще было красивым, и только на совсем близком расстоянии можно было увидеть легкую сеточку морщин, покрывавших его. Старый садовник предупреждал ее, что не стоит так подолгу нюхать эти цветы, что этот сладкий запах коварен и им можно отравиться, но баронесса не слушала его. И вот однажды, в день своего рождения, Ульрика велела принести в оранжерею как можно больше светильников, чтобы зимний вечер стал светлым, как солнечный день. "Я буду петь, пить вино и радоваться", – сказала она своим верным слугам. Оставшись одна, баронесса пела, играла на лютне и даже немного потанцевала вокруг одной из античных статуй. Потом она села в свое кресло, выпила вина и уснула. А утром, когда слуги не нашли ее в спальне и бросились в оранжерею, то отпрянули, открыв двери. От горевших всю ночь светильников, свечей и факелов в оранжерее было очень жарко, сладкий дурманящий запах был такой силы, что чуть ли не сбивал с ног входивших. Люди открыли все двери и окна. Когда запах немного развеялся и слуги смогли войти в помещение, они нашли свою госпожу спящей вечным сном в своем кресле. В руке у нее была, сорванная ею, "Ангельская труба", а лицо было совершенно безмятежным. Она, наконец, обрела свое счастье.

Бругманзия Rosabelle - ангельские трубы
Photo by Donna McDonald-Bailey

Прошло много лет, наследники барона и его дочери сохранили эту небольшую оранжерею, продолжая ухаживать за цветами и стараясь пополнить число диковинок. Но самое почетное место в ней до сих пор занимают два огромных куста "Ангельских труб", в память о верной Ульрике и ее пропавшем возлюбленном. И до сих пор считается хорошей приметой обвенчаться в маленькой дворцовой церквушке; браки, освященные в ней считаются крепкими, и новобрачные живут в мире, любви и согласии.

Вот такую историю рассказал мне хозяин кафе, он же смотритель оранжереи в одном лице. История, конечно, попахивала туристическими байками, но в той сказочной акварели скандинавской осени она прозвучала совершенно уместно. А потом мы пошли смотреть саму оранжерею.

Ну, конечно же! Ангельские трубы, сладкий дурманящий аромат, - розовая бругманзия во всей своей красе раскинула ветви, чувствуя себя полновластной хозяйкой. Куст, действительно, был огромен, а на другом конце помещения рос второй, немного меньший. Оранжерея была невелика, но очень красива. Стены ее были заплетены тетрастигмами, сциндапсусами и тропической красавицей – огненной бугенвиллеей, причем, последняя чувствовала себя в северной Швеции явно неплохо. Ее ветви были украшены яркими цветущими грозьями, красными и оранжевыми. Статуи – копии, с великих творений античных авторов, были продуманно расставлены по всему помещению и обрамлены растениями, которые по замыслу садовника, наиболее соответствовали тому или иному персонажу. Явно прослеживались цветы-фавориты полее поздних хозяев замка.

Цветы малабарского каштана (Pachira aquatica)

Вот, например, Pachira aquatica или малабарский каштан. Кроме взрослого дерева, под которым стояла мраморная мужская фигура, вокруг, на разновысоких подставках, расположились совсем юные растения, напоминающие японские бонсаи, причем, кроме классической "бутылочной" формы стебля у основания, были экземпляры с переплетенными почти в косичку стеблями, которые ближе к верхушке срастались в единый стебель. Ведущее свое происхождение из Бразилии, это растение относится к семейству баобабовых. Всего род Pachira насчитывает 24 вида, но только три из них – съедобны и среди них - Pachira aquatica. Листья ее удивительно напоминают листья каштана съедобного, они довольно крупные, пяти-шести лапчатые, ствол серо-зеленоватый. Как и все баобабовые, пахира очень красиво и необычно цветет. Ее цветы, крупные, очень декоративные, на длинной ножке, с белыми, иногда кремовыми или зеленоватыми лепестками и множеством тычинок. Потом из них развивается съедобный плод в гладкой зеленой оболочке, достигающий 10-20 см длиной, который, при достижении полной спелости, раскалывается по продольной линии. В каждом плоде может быть о 10 до 25 "орехов" неправильной круглой формы, покрытых коричневой кожурой.

Пахира, легко приспосабливающаяся к различным типам почвы, любящая полутень, устойчивая к недостатку или избытку влаги, она прекрасно чувствует себя в оранжереях и теплицах, а также может быть выращена и в домашних условиях, в качестве крупного одиночного растения. В природных условиях пахира вырастает в небольшое дерево с привлекательной кроной и начинает плодоносить на 4-5-й год жизни. Цветение, в зависимости от условий содержания, может происходить в течение всего года, но естественный период цветения пахиры – с июня по ноябрь. Плоды пахиры вкусны, их едят сырыми, вареными, жареными и печеными, по запаху они напоминают арахис. Из размолотых обжареных орешков можно приготовить горячий напиток, по вкусу немного напоминающий горячий шоколад. В Тайване, например, пахиру выращивают в качестве декоративного растения, а также "орешки", цветы и молодые листья, там активно используют в кулинарии. Кора растения используется в народной медицине, как средство от головной боли, боли в желудке, а также для "укрепления" крови.

Мастера фэн-шуй считают, что растение приносит в дом здоровье, удачу и процветание, которые увеличиваются с появлением каждого нового листа. Каждый из пяти элементов пятилапчатого листа пахиры символизирует пять основных элементов фэн-шуй: металл, дерево, воду, огонь и землю. Поэтому это растение может усилить и активизировать недостающие или ослабленные элементы в пространстве, устроенном на принципах фэн-шуй.

Мне повезло, я застала пахиру, заканчивающую цветение, и успела насладиться видом ее великолепных цветов, приятно пахнущих ванилью. А то, что я приняла поначалу за молодые растения, были действительными бонсаи пахиры. Оказывается, они легко выращиваются в горшках и в просторечии носят название "счастливого" или "денежного" дерева.

Еще мне очень понравились совершенно неизвестные цветы, которые экзотическим ковром покрывали большое пространство, на краю которого, как у берега озера "сидела" небольшая мраморная статуя девочки. Поинтересовавшись, я узнала, что цветы, привлекшие мое внимание, называются Sandersonia aurantiaca или Золотой ландыш, растение, которое считается довольно редким. Свое название цветок получил по имени Джона Сандерсона, секретаря Королевского садоводческого общества в Натале, который впервые начал культивировать его в Южной Африке в 1851 году. На родине Sandersonia aurantiaca обильно цветет а период летних дождей, но, к сожалению, находится на грани изчезновения. Однако, в настоящее время золотой ландыш начинает завоевывать цветочные рынки: с 1994 его стали разводить на коммерческой основе в Новой Зеландии, продавая и как горшечное растение, и как сырье для флористов. На сегодняший день оно является в этой стране вторым по полулярности после орхидей. Что же представляет собой сандерсония?

Это нежный, слегка вьющийся травянистый многолетник, достигающий во взрослом состоянии высоты 60-75 см, со свисающими, ярко-оранжевыми обворожительными цветами, похожими на фонарики с несколько загнутыми внутрь лепесками, размером около трех сантиметров. Но даже, когда сезон цветения не наступил, растение привлекает к себе внимание своей экзотической ланцевидной листвой. Принадлежит сандерсония к семейству Liliaceae, роду осенних крокусов. Очень чувствительная к понижению температуры, в закрытом теплом помещении она будет обильно цвести, образуя из своих цветов сверкающий оранжевый ковер, украшающий пространство вокруг себя удивительным своеобразием.

Размножается сандерсония луковицами, которые высаживают в период с февраля по май. Предварительно можно замочить их на пару часов в теплой воде. Прорастают они при температуре 20-30С при обеспечении рассады хорошим освещением, дренажом и влажным удобрением. Всходят луковички недружно и медленно, иногда прорастание занимает около шести месяцев. Большое значение для успешного прорастания имеет обилие света. Пересаживать молодые растения можно, когда они достигнут высоты 7.5 см. Высадку в сад лучше всего производить не ранее мая, чтобы полностью исключить возможность воздействия ночных заморозков. Сажать растения нужно не ближе 30 см друг от друга, почва должна иметь хороший дренаж, а солнца – много. Идеальным местом для открытой посадки сандерсонии является южная сторона. В районах, где зимой температура опускается ниже нуля, осенью луковицы выкапытвают и хранят, как клубни георгин, в теплом, хорошо проветриевамом помещении, а весной высаживают только после того, как риск воздействия низких тепмератур миновал.

С недавнего времени Sandersonia aurantiaca считается ядовитым растением. Совершенно случайно это обнаружили японские медики, столкнувшись с удивительным случаем в своей практике (Fujita K, Miyamoto M, Takata T., Department of Internal Medicine, Public Turugi Hospital).

Глориоза Gloriosa superba

Они сообщили о случае отравления 82-летней женщины, страдающей сенильной деменцией (старческим слабоумием). Она, не совсем отдавая отчет своим действиям, съела две луковицы сандерсонии, после чего была госпитализирована с симптомами желудочно-кишечного расстройства, в основном проявляющихся в виде злостной диарреи. Диаррея продолжалась около 40 часов, после чего, на третий день у больной наступила лейкопения и тромбоцитопения (резкое уменьшение лейкоцитов и тромбоцитов в составе крови). Даже после проведения фармакологической стимуляции в течение 5-8-го дней заболевания, количество белых кровяных телец в крови больной не увеличилось, но, продолжая постоянно падать, достигло критических значений. Женщина умерла от нарушения дыхания на девятый день. В луковицах сандерсонии был обнаружен алкалоид колхицин в концентрации 4.7 мг/г, в описанном же случае в крови больной на шестой день после отравления этот уровень составлял 6.3 мг/г. Колхицин – алкалоид, экстрагируемый из растений Colchicum autumnale (луговой шафран, осенний крокус) и Gloriosa superba. Sandersonia aurantiaca, принадлежащая к к этому же семейству, также содержит колхицин. Насколько известно, это был первый описанный в медицине случай отравления сандерсонией.

Вот такие красивые и опасные оранжевые фонарики освещали осенную оранжерею шведского замка.

За окнами начинались ранние осенние сумерки, а бругманзия, почувствовав, что наступает ее время, начала активно благоухать.. Я заторопилась домой, так как добираться нужно было более-менее засветло, чтобы не заблудиться в этом сказочном королевстве, где я, все-таки, была чужаком. Я поблагодарила Бьорна за гостеприимство и интересный рассказ, пообещав обязательно приехать летом, когда замок-музей открыт, чтобы своими глазами увидеть портреты Якоба и Ульрики, а также принять участие в здешней свадьбе, которая являет собой яркое и незабываемое зрелище. Гостей на своих и чужих тут не делят – чем больше, тем лучше, больше счастья и богатства ожидает молодых.

Дождь почти перестал и домой я вернулась без приключений. Так закончилось мое короткое путешествие в мир старой сказки. Мне понравилось.